Тетка – нечто бесполое, не имеющее возраста. Брюхо и химические перья на голове. Яркий, тщательно выращенный и выхоленный цветник разнообразных хворей, главные из коих – истерия и хронический запор. Глаза, затянутые пеленой тихого остервенения. Из уст тетки даже слово «Господи!» звучит как змеиное шипение. Однако это уже последняя стадия болезни. А начинается все вполне невинно.

Начинающая тетка никогда не скажет о вас ничего хорошего, ни в глаза, ни за глаза. Но может часами говорить плохое и получать от этого удовольствие. Начинающая тетка краснеет от злости, но не от стыда. Это чувство ей неведомо, как и чувство юмора. Впрочем, смеяться она умеет. Если вас окатит грязью проезжающая машина или вам на голову нагадит птичка, начинающая тетка зальется счастливым девичьим смехом.
Она страшно внимательна к мелочам. Она орет на ребенка из-за разбитой чашки и удавится за копейку. Она сожрет вас живьем за царапину на полированной мебели, за пятно на обоях, за место в очереди или просто так, за то, что вы принадлежите к иной породе.
Начинающая тетка, еще вполне легкая и очаровательная снаружи, но уже вся железная, тяжеленная внутри, способна ворваться, как в танк, в чужую семью, подавить мирное население гусеницами и в качестве трофея увезти на лафете жалкую тушку главы семейства.
Начинающая тетка жадина и обжора. Она плотоядна и вечно голодна. Ей жаль вкусного куска, который исчез у вас во рту, даже если ее тарелка полна. Она провожает ваш кусок внимательным взглядом и мысленно запихивает его к себе в рот. Но в то же время ей обидно, если вы отказываетесь от тяжелой еды. Вы останетесь стройной, это гложет ей душу. Ей не угодишь.
Бедная тетка! С ее гастрономическим сладострастием невозможно сохранить пристойные женские формы. Она хочет лучше выглядеть, но не может остановиться, и ест, ест. Хочет, но не может. Это ужасно. Она готова объяснять свои проблемы чем угодно – нарушением обмена веществ, дурной экологией, сидячим образом жизни, кромешной занятостью, нервными перегрузками, сглазом, но только не жадностью и обжорством.
Котлеты с жареной картошкой, блинчики с вареньем, макароны с мясной подливкой и ломти кремовых тортов сильней ее и побеждают в ней женщину. Вам приятно признавать свои поражения? Вот и ей тоже – нет. Поэтому не вздумайте садиться с ней за стол. Если вы не едите сладкого и жирного, она спросит: «Что, боишься поправиться?» Она умеет задать этот вопрос таким образом, что ваше невинное «Да» прозвучит как признание в тайном постыдном пороке. Безопасней будет сочинить что-нибудь о диабете, о больных почках и дурном пищеварении. В ответ она охотно расскажет вам о своих хворях, и вы найдете общий язык. Но ненадолго. У тетки, между прочим, довольно тонкое чутье на чужаков, на людей другой породы, она легко разоблачит вас. Нельзя, невозможно мирно сосуществовать с теткой в одном пространстве, ибо конфликт, скандал – ее стихия. Ей тяжело жить без отрицательных эмоций, своих и чужих. В атмосфере покоя и доброжелательности тетка чахнет – если, конечно, ей не удается эту атмосферу испортить.
Тетки, начинающие и зрелые, обитают везде, независимо от географической широты и социальной системы. Работающая тетка опасней домашней, если, конечно, домашняя не живет с вами на одной лестничной площадке.
Тетка-чиновница обязательно берет взятки, хорошо, когда деньгами и конфетами, хуже, когда вашим унижением. Тетка-врач залечит вас, здорового, до инвалидности и заверит, что так и было. Тетка гуманитарная, пишущая, смакует хаос кухонной свары и выдает его за художественные откровения. Она прилежно цедит из потока жизни только гнусности. Доказывая вам и себе, что ничего иного там нет и быть не может, что каждый человек по сути своей дерьмо и все одинаковы.
Впрочем, тетка вовсе не злодейка. Когда у вас случается что-то плохое, она сочувствует. Если вас кто-то обидел, она терпеливо слушает ваши жалобы на обидчика. Но когда у вас все хорошо, вы счастливы, успешны, красивы, лучше не попадайтесь ей на глаза. Она постарается испортить вам удовольствие. Уверяю вас, она это умеет.
Кстати, если вдруг чужой успех вызывает у вас резь в желудке и разоблачительный словесный понос, будьте осторожны. Замолчите на полуслове, быстро посмотрите на себя в зеркало. Если вы женщина, то вряд ли понравитесь себе в этот момент. А если уже зрелая тетка… не знаю.
Настоящая женщина всю жизнь, по капельке, выдавливает из себя тетку, как Антон Павлович Чехов выдавливал из себя раба. Чем меньше этих мерзких капелек останется внутри, тем красивей и достойней вам предстоит стареть.
Старости боятся все – женщины и тетки, мужчины и дядьки, ангелоподобные люди и человекоподобные звери. Впрочем, человек от зверя отличается тем, что не так боится самой старости, как откровений, которые беспощадно проступают на лице. Бывают старики необыкновенно красивые, светлые, трогательные, в их лицах есть нечто детское, ангельское. Бывают совсем безобразные, как ведьмы и бесы. Это не случайные прихоти слепой судьбы, это в конечном счете выбор, очень личный и вполне свободный. Все дурное, что натворил человек за жизнь, лезет наружу, сочится из тусклых неприятных глаз. И ничего уже не изменишь. А еще вчера можно было.
автор

Однажды давно, когда я жила в Риме, у меня случился такой день (был как раз сезон зимних дождей), когда мне некуда было пойти. Было сыро, холодно, на мне было кашемировое полупальто, которое насквозь промокло и стало ужасно тяжёлым. Я бродила почти весь день по городу, у меня было совсем мало денег. Ещё у меня были ключи от квартиры, которыми я могла воспользоваться только поздно вечером.
Город был холодным и прекрасным. И безучастным, как и положено Империи.
И я прекрасно помню, что в тот день я думала о том, что в человеческой жизни так много печали и несправедливости. Что очень трудно самому себя пожалеть и утешить, если никто больше не принимает в тебе участия. Что всех спасает, наверное, только любовь. И взаимность.
Я так хорошо помню это состояние ещё и потому, что на тот момент у меня была любовь. Во всяком случае, мне казалось, что была. И она не грела. И ни от чего не защищала.

Казалось, любовь – это светящаяся субстанция, яркая звезда в центре космоса. И когда она, наконец, засияет для тебя, ты будешь спасён. Ты станешь сильным, бесстрашным и неуязвимым. Ты будешь великаном, Гулливером, ты поднимешься над всей этой суетой, и маетой, и неустроенностью… И будешь думать только о высоком и прекрасном.
Но получается как раз наоборот.
Потому что любовь несоизмеримо больше и волшебнее, чем центр нашего космоса. Она и есть этот самый космос. Бесконечный, прекрасный и пугающий. И когда он случается с тобой, ты зависаешь в невесомости – маленький, удивлённый, беспомощный. А потом тебя протаскивает по всем камням, и ухабам, и неровностям, словно штормовая волна сходит обратно в море и тащит по гальке всё, что попалось на пути. И первое, о чём ты думаешь, это не вопрос собственного спасения. Ты думаешь, уцелел ли тот, кто рядом.

Так вот тогда, в Риме, я не умела ещё любить. Во мне этого не было ещё. Я умела быть эгоистичной, капризной, честолюбивой, много мнящей о себе. Я любила игры и провокации, я считала, что мир здорово мне задолжал. Я была неспособна увидеть всю эту историю целиком, а только одну её часть. В которой мне недодали чувств, или эмоций, или заботы…

Потому что вся история – это когда ты смотришь на самого близкого человека, и одновременно (здесь и сейчас) знаешь и чувствуешь: и энергетику знакомства, и весь этот трепет и страх, и момент первого соития, и ваши радостные поездки, и ссоры до слёз, и перемирия до рассвета, и совместные проекты, и его потом предательство, или свою потом измену, и безоблачное счастье, и болезни, и отношения с родителями, и всю злость, которая потом накопится, и всю нежность, которую некуда девать, и ещё счастье, и страх, и ваше расставание, и муку, и боль … всё одновременно.
Иногда я думаю, что всё, что человек может оставить по себе – это историю своей любви. И маршрут своего движения к свету.
И, по факту, это всё равно одно и то же.

(с) pristalnaya

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Оригинал взят у в Angry Birds - Злые птицы! Тест

Гадание на подушках

Узнать какая любовь ждет вас

Оригинал взят у в Таро «Вечная Ночь Вампиров»